Сравнительная оценка результатов радикального хирургического лечения пациентов с мышечно-инвазивным раком мочевого пузыря

Обложка


Цитировать

Полный текст

Аннотация

Злокачественные новообразования мочевого пузыря с инвазией в мышечный слой стенки органа (МИРМП) признаны высокоагрессивной патологией с плохо прогнозируемым исходом, высоким показателем смертности и вовлечением пациентов любого возраста без гендерных различий. Радикальная хирургия у пациентов с МИРМП давно зарекомендовала себя как один из основных методов лечения, однако результаты открытых оперативных вмешательств до сих пор сопровождаются высоким уровнем осложнений. Изучены материалы публикаций отечественной и иностранной медицинской литературы (PubMed, CrossRef) за 2000–2023 гг. по вопросам сравнительной оценки результатов хирургического лечения пациентов с МИРМП, осложнений ближайшего и отдаленного послеоперационного периодов. Поиск проведен по ключевым фразам «рак мочевого пузыря», «открытая цистэктомия», «робот-ассистированная цистэктомия», «раково-специфическая выживаемость». Широкое внедрение в клиническую практику видеоэндоскопических методов лечения пациентов с этим заболеванием позволило говорить о снижении объема интраоперационной кровопотери, частоты инфекционных раневых осложнений и стационарного койко-дня. Развитие робот-ассистированной хирургии мочевого пузыря (РАРЦ) свидетельствует о ряде преимуществ использования робота daVinci в плане снижения числа послеоперационных осложнений в течение ставших традиционными 30–60–90-дневных периодов наблюдения. Остаются неясными вопросы реабилитации пациентов после различных методик деривации мочи, медико-экономическое обоснование использования РАРЦ в условиях экспертных урологических центров, целесообразность широкого внедрения данной методики в лечебных учреждениях. Освещение этих вопросов в медицинской научной литературе неоднозначно и потому требует дополнительного анализа.

Полный текст

Введение

Рак мочевого пузыря (РМП), или уротелиальная карцинома, согласно Парижской классификации 2016 г. признан наиболее распространенным злокачественным новообразованием органов мочевыводящих путей. Случаи РМП в мире занимают 5-ю позицию по частоте злокачественных новообразований у мужчин, 7-ю — у женщин и составляют до 80% случаев онкоурологической патологии у мужчин [1]. В структуре злокачественных новообразований среди жителей Российской Федерации РМП занимает 8-е место среди мужчин и 18-е — среди женщин [2].

Относительная доля пациентов с впервые выявленным мышечно-инвазивным РМП (МИРМП) в стадиях рТ2–Т4 составляет около 44,6%, при этом пятилетняя выживаемость пациентов прогрессивно уменьшается с 97 (стадия I) до 22% (стадия IV), а средний показатель одногодичной летальности пациентов с МИРМП превышает 14% [2, 3]. Вероятность инвазии злокачественных новообразований в мышечный слой стенки мочевого пузыря оценивается на уровне 25%, и половина таких пациентов умирает от осложнений метастатического процесса [5, 6].

Развитие МИРМП зачастую связано с потерей трудоспособности и высоким уровнем смертности среди пациентов [7]. Профилактические усилия по снижению вероятности его развития пока малоэффективны, а значительные финансово-экономические затраты обусловливают высокую значимость изучения вопросов выявления, лечения и особенно реабилитации пациентов с данной патологией.

Известным фактом служит выбор хирургического метода лечения пациентов со злокачественными новообразованиями во взрослой онкологической практике как основного инструмента курации и стадирования, в том числе для такого агрессивного заболевания, как РМП с инвазией в мышечный слой стенки органа. Радикальная цистэктомия (РЦ) с диссекцией тазовых лимфатических узлов и деривацией мочи у пациентов с МИРМП, применяемая в клинической практике с XIX в., известна высоким риском осложнений — до 25–50% [8–10].

В начале 2000-х годов абсолютными противопоказаниями к выполнению служили стрессовое недержание мочи, повреждение рабдосфинктера, тяжелые нарушения функции почек и печени, выраженная тяжесть воспаления кишечной стенки или онкологическая ситуация, требующая уретрэктомии [10]. Благодаря развитию анестезиологической помощи и в том числе внедрению алгоритмов Enhanced Recovery After Surgery (ERAS) и fast-track surgery [11] в настоящее время удается адекватно подготовить пациента и своевременно реабилитировать многие его функции в ближайшем послеоперационном периоде. Соответственно, значительно расширился перечень состояний, не являющихся препятствием к выполнению запланированной радикальной органоуносящей операции.

Варианты лечения пациентов с МИРМП включают открытую радикальную цистэктомию (ОРЦ), лапароскопический ее вариант и на сегодняшний день — роботизированную радикальную цистэктомию (РАРЦ) с интракорпоральным (ИК) или экстракорпоральным (ЭК) вариантами отведения мочи [12]. Усовершенствованная роботизированная хирургия была впервые внедрена в клиническую урологию в 2000 г. в ряде клиник США, и к 2004 г. примерно 10% радикальных простатэктомий выполнялось с использованием робота daVinci (Intuitive Surgical Inc., Sunnyvale, США) [13]. За 2004–2012 гг. число РАРЦ в мире возросло в 30 раз — с 0,6 до 18,5% [14, 15]. По мере развития роботизированной хирургии были отмечены значительные расходы на обеспечение данного подхода медицинским учреждением [16], однако сопоставление величины расходов и частоты осложнений нередко служит краеугольным камнем современного прогресса в медицинской практике. В итоге методика распространилась в лечебных учреждениях многих стран мира, в том числе в Российской Федерации.

На первый взгляд в современной медицинской литературе не приводится различий частоты отдаленных осложнений между ОРЦ с ЭК и РАРЦ (с ЭК или ИК). Возрастающая частота использования техники ИК определила необходимость детального сравнения некоторых методик. РАРЦ все чаще используется в экспертных центрах клиник всего мира в качестве альтернативы ОРЦ, но доказательства эффективности данного метода в научной литературе появляются крайне медленно. Использование РАРЦ в лечебных учреждениях Российской Федерации набирает ход, поэтому важно уже сегодня оценить преимущество роботизированной техники в отношении серьезных осложнений.

Изучены материалы публикаций отечественной и иностранной медицинской литературы (PubMed, CrossRef) за 2000–2023 гг., посвященных вопросам сравнительной оценки результатов различных методик хирургического лечения МИРМП, осложнений ближайшего и отдаленного послеоперационного периодов. Поиск проводился по ключевым фразам «уротелиальная карцинома», «рак мочевого пузыря», «открытая цистэктомия», «робот-ассистированная цистэктомия», «раково-специфическая выживаемость».

Результаты анализа

РЦЭ признана стандартным (или «золотым стандартом») методом лечения пациентов с МИРМП. Впервые лапароскопический доступ для РЦЭ выполнен 27-летней женщине с нижней параплегией по поводу выраженного воспалительного осложнения цистита в 1992 г. [17]. Для проведения операции потребовалось 130 мин при минимальной кровопотере. Пациентка была успешно выписана из стационара через 5 дней, что придало исследователям оптимизма при сравнении с подобным результатом после открытого вмешательства (20,6 дня). Результаты последующих исследований вселили уверенность в возможности дальнейшего развития направления видеоэндоскопической хирургии мочевого пузыря, способной не только уменьшить кровопотерю, но и снизить интенсивность болевого синдрома, размер послеоперационной раны, вероятность развития инфекционных осложнений [18, 19].

Результаты лапароскопической цистэктомии (ЛРЦ) и РАРЦ продемонстрировали снижение частоты хирургических осложнений в ряде крупных исследований [20]. Однако выраженные технические сложности выполнения ЛРЦ, связанные с недостатками метода (такими как ригидность инструментов, двухмерное изображение, отсутствие эргономичности), выраженной «кривой обучения» специалистов по лапароскопической хирургии и отсутствием результатов отдаленного наблюдения, не позволили развить эту технику в необходимом объеме [21, 22].

По мере совершенствования методики РАРЦ обучение консольных хирургов проходило легче после их работы в открытой хирургии малого таза, что было связано с наличием трехмерного изображения при РАРЦ, 10-кратным увеличением операционного поля и наличием семи степеней свободы кисти и инструментов [23, 24]. Интерес к РАРЦ возрастал, и постепенно появилась настоятельная необходимость сравнить результаты данной прогрессивной методики с подобными результатами после ОРЦ.

Объем кровопотери и пребывание в стационаре

Многие исследователи сообщали о достоверных различиях объема кровопотери и длительности стационарного пребывания после выполнения радикальных операций по поводу МИРМП. K. Matsumoto et al. (2019), изучив результаты РЦ в разных экспертных центрах Японии, отметили кровопотерю после ОРЦ на уровне 1700 мл, при ЛРЦ — до 961 и при РАРЦ — 450 мл (р = 0,004) [25]. Итальянские исследователи свидетельствовали об уменьшении длительности стационарного пребывания пациентов, перенесших РАРЦ (13 против 20 дней после ОРЦ, р < 0,001) [26]. В то же время открытая хирургия мочевого пузыря выигрывала по длительности операции, или Топ (185 и 330 мин соответственно; р < 0,001), и по общей частоте послеоперационных осложнений [26].

Время операции

При сравнительном исследовании результатов ОРЦ и РАРЦ достоверное увеличение длительности операции было в пользу второй методики (MD — 76 мин; 95% CI: 39–112; p < 0,001) [27, 28].

Многими экспертами проведена корреляция Топ от типа отведения мочи. В сравнительном исследовании G. Novara et al. (2015) Топ РАРЦ составило 360–420 мин при средней кровопотере 260–480 мл и средней продолжительности стационарного лечения около 9 дней для любого типа деривации мочи со стабильно высокими показателями повторной госпитализации [29]. После РАРЦ с ЭК- или ИК-формированием кондуита частота осложнений за 90 дней составила 59% (Clavien–Dindo III–IV — 15%), в частности при ИК в первые 30 дней — 45,7% (Clavien–Dindo III–IV — 28%). Длительность койко-дня пациентов и кровопотерю удалось сократить также и при роботической хирургии (p < 0,003); частота осложнений IV степени и смертность за 90-дневный период оказались одинаковыми после любого варианта хирургического вмешательства [29].

Лимфодиссекция

Известно, что результаты тазовой лимфодиссекции, выполняемой в ходе РЦ, обладают важной прогностической информацией. B. Yuh et al. (2015) провели сравнительный анализ лимфодиссекции при ОРЦ и РАРЦ: число удаленных лимфатических узлов — 19 (3–55), в половине случаев — расширенный вариант диссекции (11–55), с N+ в 22%. Существенных различий в объеме диссекции, как и в частоте хирургического края, в группах сравнения не выявлено, а показатели трехлетней безрецидивной, онкоспецифической и общей выживаемости в группах ОРЦ и РАРЦ составили соответственно 67–76, 68–83 и 61–80% [30]. Подобного мнения, правда, без расчета экономической эффективности придерживаются индийские авторы [31].

Как утверждает апологет РЦ Urs E. Studer, объем забрюшинной лимфодиссекции во время проведения радикальной хирургии существенно различается в зависимости от предпочтений оперирующего хирурга [32]. Лимфогенное распространение карциномы может быть обнаружено в любом отделе малого таза, подчас даже на уровне нижней брыжеечной артерии [33]. Вопросы оптимального объема лимфодиссекции при выборе различного (ОРЦ, ЛРЦ, РАРЦ) хирургического подхода до сих пор находятся в стадии исследования.

Частота осложнений

Проспективное сравнительное исследование эффективности РЦ у 348 пациентов (ОРЦ = 168; РАРЦ = 180) проведено C.J. Wijburg et al. (2021) в 19 голландских центрах; контрольные осмотры пациентов выполнены через 30, 90 и 365 дней [34]. Через 90 дней наблюдения частота осложнений составила 63% после ОРЦ и 56% после РАРЦ (Clavien–Dindo III–IV — 15 и 16% соответственно и Clavien–Dindo I–II — 57 и 49% соответственно). Статистически значимых различий качества жизни пациентов в зависимости от методики доступа не получено [34].

В исследовании отечественных авторов при оценке результатов РАРЦ констатирован перечень 30- и 90-дневных осложнений в рамках классификации Clavien–Dindo, сопоставимый с результатами после ОРЦ и ЛРЦ (p > 0,05) [12].

В последние годы для оценки степени тяжести осложнений после радикальной хирургии мочевого пузыря предложен новый показатель — комплексный индекс осложнений (Comprehensive Complication Index, CCI) [35]. Авторами указывается, что его использование более точно по сравнению со шкалой Clavien–Dindo и позволит провести индивидуальный прогноз, планировать вариант отведения мочи и сопоставлять результаты РАРЦ между лечебными учреждениями.

Вариант формирования резервуара

При сравнении вариантов деривации мочи, ИК и ЭК в медицинском сообществе есть противоречивые мнения. K. Ahmed et al. (2014) и A.A. Hussein et al. (2018) от имени Международного консорциума по роботической цист-эктомии (International Robotic Cystectomy Consortium) доложили о результатах РАРЦ в когорте из более 3 тыс. пациентов в разные периоды времени. Констатировано, что после РАРЦ с ИК продемонстрированы: Топ — 357 против 400 мин; объем кровопотери — 300 против 350 мл; число случаев гемотрансфузий — 4 против 19% (p < 0,001) [36, 37]. После ИК возросло число осложнений тяжелой степени (13 против 10%; р = 0,02), однако за время освоения методики (2005–2015 гг.) частота осложнений значительно уменьшилась — соответственно с 95 до 3% (p < 0,001). Мультипараметрический анализ данных показал, что повышение частоты применения этой методики в год (отношение шансов (ОШ) — 1,02; 95%-й ДИ: 1,01–1,03; р < 0,002), использование РАРЦ (2013–2016 гг., ОШ — 68; 95%-й ДИ: 44–105; p < 0,001) и уровень ASA менее 3 (ОШ — 1,75; 95%-й ДИ: 1,38–2,22; p < 0,001) были ассоциированы с проведением ИК [35, 36]. J.H. Zhang et al. (2020) при анализе результатов лечения 948 пациентов с МИРМП (ОРЦ = 272, ИК = 301 и ЭК = 375) отметили снижение выраженности кровопотери после ИК (p < 0,001), сроков госпитализации (p < 0,001) и частоты кишечной непроходимости (p = 0,023) в сравнении с ЭК и ОРЦ. После ИК констатировано и снижение частоты серьезных осложнений (ОШ — 0,58; р = 0,037) через 30 и 90 дней (Clavien–Dindo III–V за 90 дней — 16,9% против 24,8 и 26,1% соответственно; p = 0,015). Достоверных различий в частоте повторных госпитализаций с учетом хирургического доступа не было. К предикторам частоты серьезных 90-дневных осложнений отнесены возраст пациента, индекс коморбидности Charlson и Топ [36]. По свидетельству представителей Азиатского сообщества РИРЦ (Asian Robot-Assisted Radical Cystectomy Consortium), ИК не имеет преимущества перед ЭК по возможности снижения объема кровопотери (p < 0,001), сроков восстановления и стационарного пребывания после операции (p < 0,046) [37, 38].

В итоге за последнее десятилетие частота использования ИК возросла за счет улучшения ряда характеристик, включающих уменьшение времени операции и объем кровопотери [39]. Проведение ИК было связано с осложнениями более тяжелой степени (Clavien–Dindo III–V), чем после ЭК, однако с наработкой хирургического навыка данное соотношение выравнивалось или становилось обратным.

Финансовые расходы

Важный и во многом нерешенный вопрос — оценка оптимального баланса цены и качества хирургической методики при МИРМП. Указанной выше группой голландских экспертов исследованы вопросы экономической целесообразности РАРЦ: проведена оценка дополнительных затрат на год жизни пациента с поправкой на качество (QALY) с точки зрения здравоохранения и общества, с детерминированным анализом чувствительности различных параметров. Средняя стоимость оказания медицинской помощи одному пациенту при ОРЦ составила 17 141 евро (95%-й ДИ: 15 791–18 720), а для РАРЦ — 21 266 евро (95%-й ДИ: 19 163–23 650); средние социальные затраты на одного пациента — соответственно 18 926 евро (95%-й ДИ: 17 431–22 642) и 24 896 евро (95%-й ДИ: 21 925–31 888). В среднем пациенты после РАРЦ прибавили 0,79 QALY (95%-й ДИ: 0,74–0,85) по сравнению с 0,81 QALY (95%-й ДИ: 0,77–0,85) после ОРЦ (средняя разница составила 0,02). Используя порог экономической эффективности в 80 тыс. евро, РАРЦ показала рентабельность в 0,6 и 0,2% случаев для здравоохранения и социальных аспектов соответственно. Сделан вывод о том, что РАРЦ не обеспечивает оптимальное соотношение цены и качества по сравнению с ОРЦ [40].

Вопросы расходной части медицинских учреждений при использовании роботизированной хирургии все острее возникают на фоне мировой экономической нестабильности. M. Deuker et al. (2021) проведено сравнение эффективности разных вариантов РЦ у 11 594 пациентов с повышенным индексом массы тела ( ≥ 30 кг/м2): у 1119 (9,7%) с установленным диагнозом «ожирение» и 10 475 (90,3%) без подобного диагноза [41]. В многовариантных регрессионных моделях фактор ожирения независимо предсказывал общие осложнения (ОШ — 1,23; ДИ: 1,09–1,42), серьезные осложнения (ОШ — 1,63; ДИ: 1,41–1,87), более длительное пребывание в стационаре (ОШ — 1,17; ДИ: 1,02–1,34) и размер общих больничных расходов (+8260 долл. США, ДИ: 3951–12 570; p < 0,01). У пациентов с ожирением проведение РАРЦ не было ассоциировано с общими (ОШ — 1,15; p = 0,4) и серьезными (ОШ — 1,10; p = 0,6) осложнениями, а также с продолжительностью госпитализации пациентов (ОШ — 0,78; p = 0,1) по сравнению с ОРЦ, но отмечено превышение больничных расходов (+16 794 долл. США; p = 0,005) [41].

При анализе затрат на проведение ОРЦ и РАРЦ F. Machleid et al. (2022) учитывали повторную госпитализацию пациентов и факт гемотрансфузии, как и лечение краткосрочных осложнений [42]. Основываясь на уровне затрат на «год жизни пациента с поправкой на качество» (QALY) после РАРЦ в районе 30 тыс. ф. ст., сделан вывод о высокой рентабельности данной операции для Национальной службы здравоохранения Англии.

В то же время C.T.J. Michels et al. (2022) отмечено, что соотношение РАРЦ и ОРЦ по показателю QALY оказалось равным, но абсолютные расходы на РАРЦ превышали затраты на открытое вмешательство, и, по мнению авторов, РАРЦ не обеспечивает соотношение цены и качества [40]. Вероятно, потребуются новые данные, чтобы оценить медико-социальную эффективность РАРЦ для последующего состояния пациента, частоты его обращения к специалистам амбулаторной сети и прогностической модели его опухоли.

Смертность

Сравнительные периоды оценки смертности пациентов после РЦ (30, 60 и 90 дней послеоперационного периода) вне зависимости от хирургического доступа предложены экспертами Канадской урологической ассоциации (Canadian Urological Association) [43]: при оценке качества хирургической помощи пациентам с МИРМП (n = 2778, за 2000–2009 гг.) общие показатели смертности через 30, 60 и 90 дней составили 2,8; 5,3 и 7,5% соответственно. Эти вопросы нуждаются в дополнительном анализе результатов сравнительной выборки пациентов после ОРЦ и РАРЦ.

Обсуждение

Частота случаев агрессивного МИРМП у мужчин всего мира возрастает, несмотря на достижения науки и практики. Проведение неоадъювантной химиотерапии способно уменьшить размеры опухолевого очага и подходит далеко не всем пациентам, а исследования возможностей органосохраняющего подхода при МИРМП нуждаются в дополнительном осмыслении и расширении сравнительной выборки. Основным вариантом лечения пациентов со злокачественными новообразованиями мочевого пузыря с признаками инвазии в мышечный слой остается РЦ с вариантами деривации мочи.

Развитие роботической техники оказало влияние на прогресс в клинической онкологии и онкоурологии, но до сих пор перечень вопросов о целесообразности использования РАРЦ у пациентов с МИРМП требует обсуждения. Несомненно, использование хирургической техники РАРЦ с ее улучшенной визуализацией (по сравнению с открытой техникой) и большей свободой манипуляций (сравнительно с лапароскопическим доступом) позволяет сократить кровопотерю в зоне вмешательства, уменьшить частоту гемотрансфузий и обеспечить более аккуратный, «прецизионный» подход к тканям, снизив риск осложнений по Clavien–Dindo III–V степени. Выполнение данной процедуры дает возможность соблюсти протокол ERAS, обеспечив раннюю активизацию и выписку пациента из стационара.

Открытым остается ряд вопросов. Например, нерешенные проблемы высокой частоты послеоперационных осложнений служили основной конечной точкой многих исследований, поскольку осложнения возникали примерно у 60% пациентов после РАРЦ и ОРЦ (у 14% пациентов после ОРЦ дополнительно отмечалась раневая инфекция) [30, 32]. По мнению U. Studer, сократить частоту подобных осложнений можно путем уменьшения использования электрокаутера при рассечении тканей, поскольку «сожженная жировая ткань восприимчива к инфекции» [32], а отказ от использования аспирационного дренажа зачастую способствует образованию гематом и сером — предшественников абсцесса брюшной полости. При выполнении РАРЦ с ИК в крупных европейских центрах риск тяжелых послеоперационных осложнений удалось значительно снизить [44].

Открытыми остаются вопросы функционирования мочевого резервуара в отдаленные сроки наблюдения пациента, качества эректильной функции и удержания мочи после разных методик проведения РЦ. В работах M.S. Khan et al., T.H. Kim et al. изучены показатели основных онкологических исходов: отмечено отсутствие статистически значимой разницы между методами РЦ в отношении общей, раковоспецифической и безрецидивной выживаемости пациентов [45, 46]. Обновленные сведения по данному направлению появляются в мировой литературе с завидной регулярностью.

Эксперты высказывают неоднозначное мнение в отношении медико-экономической целесообразности использования РАРЦ в широкой клинической практике. По мере набора опыта консольным хирургом экспертного центра и бригадой в целом сокращается и перечень послеоперационных осложнений, и себестоимость процедуры, с этим не поспоришь. Для оценки сложных медико-экономических последствий для стационара, где используются возможности РАРЦ, целесообразно проведение отдельного исследования с анализом объема затрат системы здравоохранения на дальнейшее наблюдение пациента: кратность посещения онколога по поводу возникшего рецидива в течение 1–3 лет, сравнительная оценка повторных госпитализаций, кратная оценка трудоспособности и сэкономленных лет жизни и пр. — наши суждения созвучны с мнением C.T.J. Michels et al. (2019) [47].

Заключение

Роботизированная хирургия у пациентов с МИРМП активно развивается в клиниках мира прежде всего благодаря сокращению кровопотери и гемотрансфузий, уменьшению частоты серьезных осложнений и времени госпитализации. Уменьшение частоты периоперационных осложнений достигается в первую очередь при интракорпоральном формировании мочевого резервуара и соблюдении протокола ERAS.

Современную методику минимально-инвазивной хирургии следует продолжать использовать в клинической практике российских стационаров, прежде всего в российских экспертных центрах роботизированной хирургии. Необходим анализ медико-экономической целесообразности данного метода на уровне не только стационара, но и онкологического диспансера, на этапе реабилитации пациента.

Дополнительная информация

Источник финансирования. Поисково-аналитическая работа проведена в рамках бюджетного финансирования по месту работы авторского коллектива.

Конфликт интересов. Авторы данной статьи подтвердили отсутствие конфликта интересов, о котором необходимо сообщить.

Участие авторов. В.Ю. Старцев — разработка идеи исследования, постановка задачи исследования, написание текста статьи; С.В. Сарычев — анализ результатов исследования, подготовка данных, написание текста статьи; Н.И. Тяпкин — анализ результатов исследования, подготовка данных, написание текста статьи; Г.В. Кондратьев — анализ результатов исследования, подготовка данных, написание текста статьи. Все авторы статьи внесли существенный вклад в подготовку рукописи, прочли и одобрили окончательную версию рукописи перед публикацией.

×

Об авторах

Владимир Юрьевич Старцев

Санкт-Петербургский государственный педиатрический медицинский университет

Автор, ответственный за переписку.
Email: doc.urolog@gmail.com
ORCID iD: 0000-0003-1243-743X

д.м.н., профессор

Россия, Санкт-Петербург

Сергей Владимирович Сарычев

Госпиталь Тургау АГ

Email: sergey.sarychev@gmx.ch
ORCID iD: 0009-0001-6822-5869

д.м.н., профессор

Швейцария, Фрауэнфельд

Николай Иванович Тяпкин

Ленинградская областная клиническая больница

Email: nikt1982@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-2479-0436

врач

Россия, Санкт-Петербург

Глеб Валентинович Кондратьев

Санкт-Петербургский государственный педиатрический медицинский университет

Email: spbgvk@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-1462-6907

врач

Россия, Санкт-Петербург

Список литературы

  1. Witjes JA. Follow-up in non-muscle invasive bladder cancer: facts and future. World J Urol. 2021;39(11):4047–4053. doi: https://doi.org/10.1007/s00345-020-03569-2
  2. Чиссов В.И., Старинский В.В., Петрова Г.В. (ред.) Злокачественные новообразования в России в 2008 г. (заболеваемость и смертность). — М.: МНИОИ им. П.А. Герцена, 2010. — 256 с. [Chissov VI, Starinsky VV, Petrova GV. (eds). Malignant neoplasms in Russia in 2008 (morbidity and mortality). Moscow: Herzen Moscow State Medical Research Institute; 2010. 256 p. (In Russ.)]
  3. Состояние онкологической помощи населению России в 2020 году / под ред. А.Д. Каприна, В.В. Старинского, А.О. Шахзадовой. — М.: МНИОИ им. П.А. Герцена, 2021. — 239 с. [The state of oncological care for the population of Russia in 2020 / ed. by Kaprin AD, Starinsky VV, Shakhzadova AO. Moscow: Herzen Moscow State Medical Research Institute; 2021. 239 p. (In Russ.)]
  4. Злокачественные новообразования в России в 2020 году (заболеваемость и смертность) / под ред. А.Д. Каприна, В.В. Старинского, А.О. Шахзадовой. — М.: МНИОИ им. П.А. Герцена, 2021. — 252 с. [Malignant neoplasms in Russia in 2020 (morbidity and mortality) / ed. by Kaprin AD, Starinsky VV, Shakhzadova AO. Moscow: P.A. Herzen Moscow State Medical Research Institute; 2021. 252 p. (In Russ.)]
  5. Cheng L, Lopez-Beltran A, MacLennan GT, et al. Neoplasms of the urinary bladder. Urologic Surgical Pathology. D.G. Bostwick, L. Cheng (eds). Philadelphia, PA, USA: Elsevier/Mosby; 2008. P. 259–352.
  6. Grossman HB, Soloway M, Messing E, et al. Surveillance for recurrent bladder cancer using a point-of-care proteomic assay. JAMA. 2006;295(3):299–305. doi: https://doi.org/10.1001/jama.295.3.299
  7. Старцев В.Ю., Балашов А.Е., Мерзляков А.С., и др. Молекулярные детерминанты рецидива уротелиальной опухоли человека // Онкоурология. — 2021. — Т. 17. — № 3. — С. 130–139. [Startsev VYu, Balashov AE, Merzlyakov AS, et al. Molecular determinants of recurrences of the human urothelial tumor. Onkourologiya = Cancer Urology. 2021;17(3):130–139. (In Russ.)] doi: https://doi.org/10.17650/1726-9776-2021-17-3-130-139
  8. Колонтарев К.Б., Медведев В.Л., Семенякин И.В., и др. Робот-аасистированная радикальная цистэктомия: Методические рекомендации № 29. — М.: АБВ-пресс, 2018. — 29 с. [Kolontarev KB, Medvedev VL, Semenyakin IV, et al. Robot-assisted radical cystectomy: Guidelines No. 29. Moscow: ABC Press; 2018. 29 p. (In Russ.)]
  9. Novotny V, Hakenberg OW, Wiessner D, et al. Perioperative complications of radical cystectomy in a contemporary series. Eur Urol. 2007;51(2):397–401. doi: https://doi.org/10.1016/j.eururo.2006.06.014
  10. Hautmann RE, Volkmer BG, Schumacher MC, et al. Long-term results of standard procedures in urology: the ileal neobladder. World J Urol. 2006;24(3):305–314. doi: https://doi.org/10.1007/s00345-006-0105-z
  11. Котов С.В., Хачатрян А.Л., Гуспанов Р.И., и др. Оценка частоты послеоперационных хирургических осложнений у пациентов, подвергшихся радикальной цистэктомии // Онкоурология. 2018. — Т. 14. — № 4. — С. 95–102. [Kotov SV, Khachatryan AL, Guspanov RI, et al. Evaluation of surgical complications incidence after radical cystectomy. Onkourologiya = Cancer Urology. 2018;14(4):95–102. (In Russ.)] doi: https://doi.org/10.17650/1726-9776-2018-14-4-95-102
  12. Павлов В.Н., Урманцев М.Ф., Бакеев М.Р. Успехи робот-ассистированной цистэктомии в лечении мышечно-инвазивного рака мочевого пузыря // Онкоурология. — 2022. — Т. 18. — № 2. — С. 123–128. [Pavlov VN, Urmantsev MF, Bakeev MR. The success of robot-assisted cystectomy in the treatment of muscle-invasive bladder cancer. Onkourologiya = Cancer Urology. 2022;18(2):123–128. (In Russ.)] doi: https://doi.org/10.17650/1726-9776-2022-18-2-123-128
  13. Binder J, Bräutigam R, Jonas D, et al. Robotic surgery in urology: fact or fantasy? BJU Int. 2004;94(8):1183–1187. doi: https://doi.org/10.1046/j.1464-410x.2004.05130.x
  14. Lau CS, Blackwell RH, Quek ML. Radical cystectomy: open vs robotic approach. J Urol. 2015;193(2):400–402. doi: https://doi.org/10.1016/j.juro.2014.11.079
  15. Tyritzis SI, Collins JW, Wiklund NP. The current status of robot-assisted cystectomy. Indian J Urol. 2018;34(2):101–109. doi: https://doi.org/10.4103/iju.IJU_355_17
  16. Wiklund NP. Technology Insight: surgical robots – expensive toys or the future of urologic surgery? Nat Clin Pract Urol. 2004;1(2):97–102. doi: https://doi.org/10.1038/ncpuro0055
  17. Parra RO, Andrus CH, Jones JP, et al. Laparoscopic cystectomy: initial report on a new treatment for the retained bladder. J Urol. 1992;148(4):1140–1144. doi: https://doi.org/10.1016/s0022-5347(17)36843-x
  18. Basillote JB, Abdelshehid C, Ahlering TE, et al. Laparoscopic assisted radical cystectomy with ileal neobladder: a comparison with the open approach. J Urol. 2004;172(2):489–493. doi: https://doi.org/10.1097/01.ju.0000129662.83162.2e
  19. Haber GP, Campbell SC, Colombo JR Jr., et al. Perioperative outcomes with laparoscopic radical cystectomy: “pure laparoscopic” and “open-assisted laparoscopic” approaches. Urology. 2007;70(5):910–915. doi: https://doi.org/10.1016/j.urology.2007.07.012
  20. Khan MS, Gan C, Ahmed K, et al. A Single-centre early phase randomized controlled three-arm trial of open, robotic, and laparoscopic radical cystectomy (CORAL). Eur Urol. 2016;69(4):613–621. doi: https://doi.org/10.1016/j.eururo.2015.07.038
  21. Kaouk JH, Gill IS, Desai MM, et al. Laparoscopic orthotopic ileal neobladder. J Endourol. 2001;15(2):131–142. doi: https://doi.org/10.1089/089277901750134386
  22. van Velthoven RF, Piechaud T. Laparoscopic radical cystectomy with ileal conduit diversion. Curr Urol Rep. 2005;6(2):93–100. doi: https://doi.org/10.1007/s11934-005-0074-6
  23. Menon M, Hemal AK, Tewari A, et al. Nerve-sparing robot-assisted radical cystprostatectomy and urinary diversion. BJU Int. 2003;92(3):232–236. doi: https://doi.org/10.1046/j.1464-410x.2003.04329.x
  24. Kaul SA, Menon M. Da Vinci assisted cystoprostatectomy and urinary diversion: a paradigm shift in surgical management of bladder cancer. Minerva Urol Nefrol. 2007;59(2):149–157.
  25. Matsumoto K, Tabata KI, Hirayama T, et al. Robot-assisted laparoscopic radical cystectomy is a safe and effective procedure for patients with bladder cancer compared to laparoscopic and open surgery: perioperative outcomes of a single-center experience. Asian J Surg. 2019; 42(1):189–196. doi: https://doi.org/10.1016/j.asjsur.2017.11.002
  26. Gandaglia G, Karl A, Novara G, et al. Perioperative and oncologic outcomes of robot-assisted vs. open radical cystectomy in bladder cancer patients: a comparison of two high-volume referral centers. Eur J Surg Oncol. 2016;42(11):1736–1743. doi: https://doi.org/10.1016/j.ejso.2016.02.254
  27. Parekh D, Reis IM, Castle EP, et al. Robot-assisted radical cystectomy versus open radical cystectomy in patients with bladder cancer (RAZOR): an open-label, randomised, phase 3, non-inferiority trial. Lancet. 2018;391(10139):2525–2536. doi: https://doi.org/10.1016/S0140-6736(18)30996-6
  28. Mastroianni R, Tuderti G, Anceschi U, et al. Comparison of patient-reported health-related quality of life between open radical cystectomy and robot-assisted radical cystectomy with intracorporeal urinary diversion: interim analysis of a randomized controlled trial. Eur Urol Focus. 2022;8(2):465–471. doi: https://doi.org/10.1016/j.euf.2021.03.002
  29. Novara G, Catto JWF, Wilson T, et al. Systematic review and cumulative analysis of perioperative outcomes and complications after robot-assisted radical cystectomy. Eur Urol. 2015;67(3):376–401. doi: https://doi.org/10.1016/j.eururo.2014.12.007
  30. Yuh B, Wilson T, Bochner B, et al. Systematic review and cumulative analysis of oncologic and functional outcomes after robot-assisted radical cystectomy. Eur Urol. 2015;67(3):402–422. doi: https://doi.org/10.1016/j.eururo.2014.12.008
  31. Rai BP, Bondad J, Vasdev N, et al. Robot-assisted vs open radical cystectomy for bladder cancer in adults. BJU Int. 2020;125(6):765–779. doi: https://doi.org/10.1111/bju.14870
  32. Studer UE. The Surgeon Makes the Difference, Not the Instrument Used. Eur Urol. 2015;67(6):1051–1052. doi: https://doi.org/10.1016/j.eururo.2015.01.018
  33. Roth B, Wissmeyer MP, Zehnder P, et al. A new multimodality technique accurately maps the primary lymphatic landing sites of the bladder. Eur Urol. 2010;57(2):205–211. doi: https://doi.org/10.1016/j.eururo.2009.10.026
  34. Wijburg CJ, Michels CTJ, Hannink G, et al. Robot-assisted Radical Cystectomy Versus Open Radical Cystectomy in Bladder Cancer Patients: A Multicentre Comparative Effectiveness Study. Eur Urol. 2021;79(5):609–618. doi: https://doi.org/10.1016/j.eururo.2020.12.023
  35. Mendrek M, Witt JH, Sarychev S., et al. Reporting and grading of complications for intracorporeal robot-assisted radical cystectomy: an in-depth short-term morbidity assessment using the novel Comprehensive Complication Index®. World J Urol. 2022;40(7):1679–1688. doi: https://doi.org/10.1007/s00345-022-04051-x
  36. Ahmed K, Khan SA, Hayn MH, et al. Analysis of intracorporeal compared with extracorporeal urinary diversion after robot-assisted radical cystectomy: results from the International Robotic Cystectomy Consortium. Eur Urol. 2014;65(2):340–347. doi: https://doi.org/10.1016/j.eururo.2013.09.042
  37. Hussein AA, May PR, Jing Z, et al. Collaborators Outcomes of Intracorporeal Urinary Diversion after Robot-Assisted Radical Cystectomy: Results from the International Robotic Cystectomy Consortium. J Urol. 2018;199(5):1302–1311. doi: https://doi.org/10.1016/j.juro.2017.12.045
  38. Zhang JH, Ericson KJ, Thomas LJ, et al. Large Single Institution Comparison of Perioperative Outcomes and Complications of Open Radical Cystectomy, Intracorporeal Robot-Assisted Radical Cystectomy and Robotic Extracorporeal Approach. J Urol. 2020;203(3):512–521. doi: https://doi.org/0.1097/JU.0000000000000570
  39. Teoh JY, Chan EO, Kang SH, et al. Perioperative Outcomes of Robot-Assisted Radical Cystectomy with Intracorporeal Versus Extracorporeal Urinary Diversion. Ann Surg Oncol. 2021;28(13):9209–9215. doi: https://doi.org/10.1245/s10434-021-10295-5
  40. Michels CTJ, Wijburg CJ, Hannink G, et al. Robot-assisted Versus Open Radical Cystectomy in Bladder Cancer: An Economic Evaluation Alongside a Multicenter Comparative Effectiveness Study. Eur Urol Focus. 2022;8(3):739–747. doi: https://doi.org/10.1016/j.euf.2021.06.004
  41. Deuker M, Stolzenbach LF, Collà Ruvolo C, et al. Obesity is associated with adverse short-term perioperative outcomes in patients treated with open and robot-assisted radical cystectomy for bladder cancer. Urol Oncol. 2021;39(1):75.e17–75.e25. doi: https://doi.org/10.1016/j.urolonc.2020.06.020
  42. Machleid F, Ho-Wrigley J, Chowdhury A, et al. Cost-utility analysis of robotic-assisted radical cystectomy for bladder cancer compared to open radical cystectomy in the United Kingdom. PLoS One. 2022;17(9):e0270368. doi: https://doi.org/10.1371/journal.pone.0270368
  43. Zakaria AS, Santos F, Dragomir A, et al. Postoperative mortality and complications after radical cystectomy for bladder cancer in Quebec: a population-based analysis during the years 2000–2009. Can Urol Assoc J. 2014;8(7–8):259–267. doi: https://doi.org/https://doi.org/10.5489/cuaj.1997
  44. Han JH, Ku JH. Robot-assisted radical cystectomy: Where we are in 2023. Investig Clin Urol. 2023;64(2):107–117. doi: https://doi.org/10.4111/icu.20220384
  45. Khan MS, Omar K, Ahmed K, et al. Long-term oncological outcomes from an early phase randomized controlled three-arm trial of open, robotic, and laparoscopic radical cystectomy (CORAL). Eur Urol. 2020;77(1):110–118. doi: https://doi.org/10.1016/j.eururo.2019.10.027
  46. Kim TH, Sung HH, Jeon HG, et al. Oncological outcomes in patients treated with radical cystectomy for bladder cancer: comparison between open, laparoscopic and robot-assisted approaches. J Endourol. 2016;30(7):783–791. doi: https://doi.org/10.1089/end.2015.0652
  47. Michels CTJ, Wijburg CJ, Leijte E, et al. A cost-effectiveness modeling study of robot-assisted (RARC) versus open radical cystectomy (ORC) for bladder cancer to inform future research. Eur Urol Focus. 2019;5(6):1058–1065. doi: https://doi.org/10.1016/j.euf.2018.04.014

Дополнительные файлы

Доп. файлы
Действие
1. JATS XML
Скачать

© Издательство "Педиатръ", 2023



Данный сайт использует cookie-файлы

Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта.

О куки-файлах