A study of serum miRNA-122 in hepatitis C and associated hepatocellular carcinoma

Full Text

Обоснование

Успехи в лечении гепатита С препаратами прямого противовирусного действия позволили Всемирной организации здравоохранения сформулировать концепцию элиминации этого заболевания к 2030 г. [1]. По экспертным оценкам, обеспечение нуждающихся в лечении пациентов препаратами прямого противовирусного действия в Европе, США и некоторых странах Азии позволило снизить общее количество больных со 150 до 71 млн человек [2]. Однако необходимо учитывать, что мутации вирусного генома приводят к формированию резистентных к лечению препаратами прямого противовирусного действия штаммов [3]. Кроме этого, серьезную проблему для здравоохранения всех стран представляет рост числа больных с неблагоприятными исходами хронического гепатита С (ХГС), такими как цирроз печени и гепатоцеллюлярная карцинома (ГЦК) [4]. По мере прогрессирования фиброза печени риск развития гепатоцеллюлярной карциномы увеличивается с 2,1 до 7,8 % [5]. В определенном смысле неожиданностью было установление факта сохранения риска развития гепатоцеллюлярной карциномы у больных хроническим гепатитом С даже после достижения стойкого вирусологического ответа на противовирусную терапию [6].

Исходя из вышеперечисленного, поиск новых маркеров прогноза характера течения, скорости развития фиброза печени, риска развития ГЦК при гепатите С приобретает особую значимость. В этом направлении большие перспективы открываются в области геномики. Среди общего массива работ существенную долю занимают исследования однонуклеотидных полиморфизмов, свободно циркулирующих ДНК, эндосомальных РНК и их значения в патогенезе различных заболеваний [7]. Открытие в 2002 г. микроРНК-122 (miR-122) стало событием в гепатологии благодаря функциональным особенностям этого кластера РНК [8]. Участие miR-122 в жизненном цикле вируса гепатита С (hepatitis C virus, HCV) не оставляет сомнений в перспективности использования ее количественного определения в крови для диагностических целей [9]. В подавляющем большинстве работ представлены исследования miR-122 в отдельных когортах больных с разнообразной патологией печени: хронический гепатит В и С, гепатоцеллюлярная карцинома, неалкогольная жировая болезнь печени [9−12]. К сожалению, эти данные трудно сопоставимы, так как в указанных исследованиях использованы различные референтные РНК, а результаты определения miR-122 нормализованы по отношению к различным контрольным группам (здоровые люди, больные хроническим гепатитом, больные с уровнем фиброза F0 по шкале METAVIR и т.д.). Вместе с тем представляется важным сравнительный анализ уровня miR-122 при гепатите С на различных этапах развития инфекционного процесса ― от острого инфицирования через стадию хронического течения к развитию цирроза печени и ГЦК.

Цель исследования ― определить клиническое значение miR-122 при остром и хроническом течении гепатита С и ассоциированной с ним гепатоцеллюлярной карциноме.

Методы

Дизайн исследования

Проведено одномоментное многоцентровое выборочное неконтролируемое сравнительное исследование типа «случай-контроль» в параллельных группах пациентов с острым гепатитом С (ОГС), хроническим гепатитом С с различной степенью фиброза печени, циррозом печени неинфекционной этиологии, гепатоцеллюлярной карциномой и здоровых добровольцев.

Критерии соответствия

Для анализа среднего относительного уровня miR-122 в плазме крови были сформированы 3 группы больных гепатитом С и 2 контрольные группы. Группы больных включали 17 пациентов с острым, 158 — с хроническим гепатитом С и 86 больных гепатоцеллюлярным раком, развившимся на фоне хронического гепатита С. Контрольные группы состояли из 84 практически здоровых лиц и 62 больных циррозом печени неинфекционной этиологии.

Критерии включения: взрослые лица, больные острым и хроническим гепатитом С, а также ГЦК, ассоциированной с HCV.

Больные хроническим гепатитом С по степени фиброза были разделены на группы больных с минимальным фиброзом печени (F0−F1 по шкале METAVIR) и с выраженным фиброзом печени (F4 по шкале METAVIR). Для включения в исследование у всех больных, а также у здоровых лиц проводились анализы на наличие антител к HCV (анти-HCV) и HBsAg. При наличии анти-HCV проводили определение РНК HCV в крови методом полимеразной цепной реакции. Амплификацию осуществляли на амплификаторе Rotor Gene Q (Qiagen, Германия) с использованием праймеров и реактивов производства ФБУН «ЦНИИ эпидемиологии» Роспотребнадзора. Определение генотипа HCV осуществляли с помощью набора реагентов «АмплиСенс HCV-Генотип-FL» или «АмплиСенс HСV-1/2/3-FL» (ФБУН «ЦНИИ эпидемиологии» Роспотребнадзора, Россия).

Диагнозы устанавливали в соответствии с российскими рекомендациями по диагностике и лечению взрослых больных гепатитами В и С [13]. Диагноз хронического гепатита С устанавливали на основании данных анамнеза, клинического обследования, определения активности печеночных трансаминаз, анти-HCV IgG и РНК HCV. Острый гепатит С характеризовался желтушностью кожных покровов, иктеричностью склер, наличием преджелтушного периода, протекающего по диспепсическому или астеновегетативному варианту, а также субфебрилитетом, увеличением печени и селезенки. Наибольшее значение в диагностике ОГС имели лабораторные данные: повышение уровня аланинаминотрансферазы (АЛТ более 10 норм) и общего билирубина. У всех больных были выявлены суммарные anti-HCV, антитела к NS-антигенам HCV и РНК HCV в крови. Цирроз печени был диагностирован на основании клинико-лабораторных данных, эластометрии печени, результатов ультразвукового исследования. При необходимости выполнялась компьютерная или магнитно-резонансная томография печени. Диагноз гепатоцеллюлярной карциномы устанавливался с учетом критериев Европейской ассоциации по изучению болезней печени (European Association for the Study of the Liver, ЕASL) [14]. У всех больных диагноз был верифицирован морфологически. Степень фиброза печени у больных ХГС определяли с помощью аппарата FibroScan-502 (Франция). Степень фиброза F0−F1 по шкале METAVIR соответствовала диапазону эластичности печеночной ткани 1,5−7,2 кПа, F4 ― 12,6−75,0 кПа.

Критерии исключения: наличие сопутствующей патологии печени другой этиологии (гепатит В, болезнь Вильсона−Коновалова, аутоиммунный гепатит, наследственный гемохроматоз, алкогольная болезнь печени, токсический гепатит), ВИЧ-инфекция, гепатоцеллюлярная карцинома в терминальной стадии (IV по классификации TNM), отказ от подписания информированного согласия.

Условия проведения

Работа проводилась на базе Иркутской областной инфекционной клинической больницы, Иркутского областного клинического консультативно-диагностического центра и областного онкологического диспансера (Иркутск). Лабораторные исследования по определению miR-122 в 2018 г. выполнялись в Институте передовых биологических наук Университета Гренобль Альпы (Франция), в 2019 г. ― в Научно-исследовательском институте биомедицинских исследований Иркутского государственного медицинского университета (Российская Федерация). При выполнении работы авторы руководствовались этическими принципами Хельсинкской декларации Всемирной медицинской организации [15].

Продолжительность исследования

Исследование проводили с апреля 2018 по сентябрь 2019 г.

Описание медицинского вмешательства и анализ в подгруппах

Для получения плазмы кровь собиралась натощак из локтевой вены одноразовой иглой в вакуумную пробирку типа Vacuett. Образцы плазмы пациентов с ОГС были собраны во время госпитализации в острый желтушный период болезни, у больных ХГС и гепатоцеллюлярной карциномой ― во время диспансерного наблюдения. Кровь центрифугировали, затем отбирали плазму в количестве не менее 500 мкл отдельными наконечниками с аэрозольным барьером в стерильные пробирки объемом 1,5 мл и замораживали при -74…-76 °С.

Исходы исследования

Определение относительного уровня экспрессии miR-122 в крови больных острым, хроническим гепатитом С, циррозом печени и ГЦК.

Методы регистрации исходов

Выделение общей РНК из плазмы крови, содержащей фракцию зрелых микроРНК, проводили с использованием набора «Рибо-преп-100» (ФБУН «ЦНИИ эпидемиологии» Роспотребнадзора, Россия) в соответствии с протоколом фирмы-производителя. Количественное определение выделенной РНК осуществляли на флуориметре Qubit-4™ (Invitrogen, США) с использованием набора реактивов Qubit microRNA Assay Kit-100 для количественного определения микроРНК (5−100 нг) (Thermo Fisher Scientific, США) согласно протоколу производителя. Расчет концентрации РНК в пробе производился автоматически с помощью калибровочной кривой. Выход «чистой» РНК составлял от 0,5 до 30 мкг/ мл. Реакция обратной транскрипции осуществлялась с использованием набора MMLV RT kit (Евроген, Россия) для синтеза кДНК на РНК-матрице и «stem-loop»-праймеров (20 мкМ) к определенным микроРНК-hsa-miR-122, U6snRNA (TaqMan microRNA Assays, Thermo Fisher Scientific, США). Среднее значение относительного уровня miR-122 определяли после проведения полимеразной цепной реакции в двух экземплярах для каждого образца в режиме реального времени на приборе Rotor-Gene Q (Qiagen, Германия). Относительные значения экспрессии miR-122 были рассчитаны по формуле 2 ^-ΔΔCT с использованием U6 snRNA в качестве референсной РНК [16]. Результаты ΔCT = miR122 Ct - U6 Ct были нормализованы по отношению к группе здоровых лиц. Результаты определения miR-122 в группах представляли в относительных единицах как среднюю арифметическую величину и ошибку средней арифметической.

Этическая экспертиза

Информированное согласие было получено от каждого участника исследования, а план проведения и дизайн настоящей работы были одобрены комитетом по этике Иркутского государственного медицинского университета (протокол № 4 от 06.04.2018).

Статистический анализ

Размер выборки предварительно не рассчитывался. Для анализа различий между группами были использованы критерии Манна−Уитни (U) и хи-квадрат (χ2). Коэффициент корреляции (r) использовали для оценки корреляции между уровнем экспрессии miRNA-122 и активностью печеночных трансаминаз. Все данные были статистически обработаны с использованием программы Epidemiology/Biostatistics Tools для Windows (Wayne W. LaMorte, MD, PhD, MPH Copyright 2006; США). Уровень статистической значимости был принят при р ≤ 0,05 в двустороннем t-тесте.

Результаты

Объекты (участники) исследования

Всего было обследовано 407 человек в возрасте от 18 лет до 81 года. В общей выборке доля мужчин составила 228 (56,0 %), женщин ― 179 (44,0 %). Клинико-лабораторная характеристика лиц, включенных в исследование, представлена в табл. 1.

 

Таблица 1. Клинико-лабораторная характеристика обследованных лиц

Показатель	ОГС	ХГС (F0−F1)	ХГС (F4)	ГЦК	ЦПНЭ	Здоровые лица
Число наблюдений	17	100	58	86	62	84
Возраст, лет	38,1 ± 6,0	43,3 ± 3,0	57,7 ± 10,5	61,7 ± 12,1	59,9 ± 4,5	41,7 ± 3,2
Пол, муж., %	9 (52,9 ± 12,1)	44 (44,0 ± 5,0)	37 (63,8 ± 6,3)	53 (61,6 ± 5,2)	42 (67,7 ± 5,9)	43 (51,2 ± 5,5)
ИМТ	24,7 ± 2,2	26,5 ± 1,4	25,1 ± 1,1	26,5 ± 1,3	25,5 ± 1,1	24,4 ± 1,3
Билирубин при первом обращении, мкмоль/л	153,5+15,7	15,0 ± 0,55	27,2 ± 8,6	47,9 ± 18,7	118,6 ± 20,8	-
АЛТ при первом обращении, Ед/л	1535,3 ± 110,8	78,7 ± 4,3	65,5 ± 10,9	76,6 ± 33,8	39,9 ± 22,6	-
АСТ при первом обращении, Ед/л	1009,6 ± 107,9	59,0 ± 2,9	88,0 ± 9,8	98,5 ± 40,1	44,5 ± 36,4	-
Анти-HCV «+», абс. (%)	17 (100)	100 (100)	58 (100)	86 (100)	0 (0)	0 (0)
ПЦР гепатит С «+», абс. (%)	17 (100)	100	58	67 (77,9)	-	-
Генотип HCV 1/2/3, %	52,9 / 5,9 / 41,2	53,0 / 7,0 / 40,0	53,4 / 6,9 / 39,7	62,7 / 7,5 / 29,8	-	-
Альбумин, г/л	39,1 ± 3,2	42,1 ± 1,2	32,0 ± 4,0	28,9 ± 1,3	26,9 ± 0,79	-
AFP, нг/мл	-	5,0 ± 0,2	6,7 ± 1,7	458,3 ± 271,2	4,7 ± 0,2
TNM, стадия I, n (%)	-	-	-	45 (52,3 ± 5,4)	-	-
TNM, стадия II, n (%)	-	-	-	28 (32,6 ± 5,1)	-	-
TNM, стадия IIIА, n (%)	-	-	-	13 (15,1 ± 3,9)	-	-

Примечание. ОГС ― острый гепатит С, ХГС ― хронический гепатит С, ГЦК ― гепатоцеллюлярная карцинома, ЦПНЭ ― цирроз печени неинфекционной этиологии, ИМТ ― индекс массы тела, АЛТ ― аланинаминотрансфераза, АСТ ― аспартатаминотрансфераза, HCV (от hepatitis C virus) ― вирус гепатита С, ПЦР ― метод полимеразной цепной реакции, AFP (от alpha-fetoprotein) ― альфа-фетопротеин, TNM (от tumor, nodus и metastasis) ― международная классификация стадий злокачественных новообразований.

 

Основные результаты исследования

Средний уровень miR-122 существенно отличался в исследуемых когортах (табл. 2).

 

Таблица 2. Значимость различий (р) среднего относительного уровня (Мср ± m) miR-122 (ОЕ) в крови больных в исследуемых когортах

Группа	ОГС	ХГС (F0–F1)	ХГС (F4)	Цирроз печени	ГЦК	Здоровые люди (контроль)
	34,6 ± 3,59	3,4 ± 0,39	2,1 ± 0,42	1,9 ± 0,35	0,36 ± 0,06	1,03 ± 0,08
ОГС	-	< 0,001	< 0,001	< 0,001	< 0,001	< 0,001
ХГС (F0−F1)	-	-	< 0,05	< 0,01	< 0,001	< 0,001
ХГС (F4)	-	-	-	>0,05	< 0,001	< 0,05
Цирроз печени	-	-	-	-	< 0,001	< 0,05
ГЦК	-	-	-	-	-	< 0,001

Примечание. ОГС ― острый гепатит С, ХГС ― хронический гепатит С, ГЦК ― гепатоцеллюлярная карцинома.

 

Наиболее высокий уровень miR-122 в плазме крови был обнаружен у больных ОГС в разгар желтушного периода. Уровень miR-122 показал прямую корреляцию с активностью печеночных трансаминаз у больных острым и хроническим гепатитом С с более высоким коэффициентом корреляции при остром течении гепатита (рис. 1, 2). При формировании хронического течения экспрессия miR-122 значительно снижалась, но оставалась значимо выше, чем у здоровых лиц. Развитие ГЦК на фоне хронического гепатита С сопровождалось падением уровня miR-122 в 100 раз по сравнению с больными ОГС и в 10 раз по сравнению с больными ХГС (рис. 3). Не было обнаружено отличий между уровнем miR-122 у больных с ранней (I по классификации TNM) и продвинутой (II−III по классификации TNM) стадией ГЦК: 0,39 + 0,06 и 0,33 + 0,06 ОЕ соответственно, p > 0,05. Анализ уровня miR-122 относительно данных эластометрии у больных ХГС показал, что по мере прогрессирования фиброза печени снижается уровень экспрессии miR-122 (рис. 4). Однако даже в продвинутой стадии фиброза печени и у больных с клиническими проявлениями цирроза печени уровень miR-122 оставался более высоким, чем у здоровых лиц. Снижение экспрессии miR-122 у больных циррозом печени носило универсальный характер и не зависело от его этиологии.

 

Рис. 1. Корреляция активности аланинаминотрансферазы (АЛТ) с уровнем miR-122 крови при остром гепатите С (n = 17)

 

Рис. 2. Корреляция активности аланинаминотрансферазы (АЛТ) с уровнем miR-122 крови при хроническом гепатите С (n = 17)

 

Рис. 3. Изменение уровня miR-122 в процессе прогрессирования фиброза и трансформации хронического гепатита С (ХГС) в гепатоцеллюлярную карциному (ГЦК)

 

Рис. 4. Уровень miR-122 в зависимости от степени фиброза печени у больных хроническим гепатитом С (ХГС) и циррозом печени неинфекционной этиологии

 

Обсуждение

Как известно, основные биологические функции микроРНК ― транскрипционная и посттранскрипционная регуляция экспрессии генов, в том числе блокада трансляции мРНК [9]. В отличие от других кластеров, miR-122, помимо участия в регуляции липидного и углеводного обмена, играет большую роль в обеспечении жизненного цикла HCV [17]. Комплементарная связь двух молекул miR-122 с 5’-нетранслируемой зоной РНК HCV обеспечивает экранирование последней, предупреждает ее распознавание внутриклеточными паттернраспознающими рецепторами и помогает избежать деградации под влиянием внутриклеточных эндонуклеаз [18]. Снижение уровня miR-122 путем ее связывания антисмысловой РНК приводит к ответному снижению уровня вирусной РНК, вплоть до полной авиремии [19].

MiR-122 обладает выраженной органоспецифичностью и сосредоточена преимущественно в клетках печени [18]. Обнаруженное в настоящей работе в острый желтушный период болезни существенное повышение уровня miR-122 в крови, по-видимому, отражает цитолиз гепатоцитов. Ранее было предложено использовать miR-122 как неинвазивный показатель поражения печени любой этиологии [20−22]. По нашим данным, в сравнении со здоровыми лицами уровень miR-122 при развитии острого гепатита повышается в среднем в 35 раз. Степень повышения печеночных трансаминаз также отражает интенсивность цитолиза, что широко используется в практической медицине. Именно поэтому наличие корреляции между miR-122 и АЛТ вполне ожидаемо. Однако коэффициент корреляции оказался выше при остром гепатите С. Таким образом, уровень miR-122 наряду с биохимическими маркерами может быть индикатором цитолитического синдрома, особенно при остром поражении печени.

Зависимость между уровнем miR-122 и степенью фиброза печени была отмечена ранее [23, 24]. В настоящей работе такая закономерность была подтверждена для категории больных гепатитом С, что, очевидно, обусловлено замещением массы функционирующих гепатоцитов соединительной тканью, не содержащей miR-122. Не обнаружено отличий между относительными показателями miR-122 у больных ХГС с F4-фиброзом и у больных с клинически выраженным циррозом печени неинфекционной этиологии. Снижение уровня miR-122 описано также при выраженном фиброзе печени на фоне хронического гепатита В, неалкогольном стеатогепатите и аутоиммунном гепатите [9, 25]. На основании этого можно утверждать, что по уровню miR-122, исследованному в динамике, можно судить о скорости прогрессирования фиброза печени. Это особенно актуально для больных с ожирением, наличием асцита и острого воспаления, когда инструментальная эластометрия неинформативна.

В последние годы особое значение придается miR-122 как диагностическому маркеру гепатоцеллюлярной карциномы [26]. В этом направлении выполнено большое число работ, которые касаются оценки miR-122 как в качестве самостоятельного онкомаркера, так и в сочетании с микроРНК других кластеров или белковыми молекулами [12, 26, 27]. Однако на этом пути существует ряд трудностей.

Как было показано выше, на определенном этапе канцерогенеза происходит снижение уровня miR-122 в крови больных. Сначала уровень miR-122 у больных ГЦК достигает среднего значения такового у здоровых лиц. В последующем на фоне прогрессирования рака печени происходит дальнейшее снижение уровня miR-122 в крови, характеризующееся в средних показателях как 1/3 его уровня у здоровых лиц. Таким образом, использование в качестве контроля уровня miR-122 у здоровых лиц может оказаться неинформативным на ранних стадиях развития опухоли. К сожалению, в условиях одномоментного ретроспективного исследования не удалось установить зависимость между стадией развития опухоли и уровнем снижения miR-122 в крови. Соответственно, не был определен диагностически значимый уровень снижения miR-122 как по отношению к показателям здоровых лиц, так и больных ХГС. Для этого необходимо проведение проспективного наблюдения за больными ХГС в процессе развития ГЦК с оценкой уровня miR-122 в динамике канцерогенеза и сопоставления значимости этого показателя с известными онкомаркерами.

Еще одним серьезным препятствием применения miR-122 в диагностических целях является высокая вариабельность сывороточного уровня этого маркера у здоровых людей. J. Vogt и соавт. (2019) [28] показаны существенные отличия в уровне miR-122 у здоровых лиц в зависимости от пола, возраста, этнической принадлежности. Кроме этого, необходимо учитывать недавно полученные данные о зависимости уровня miR-122 от генетической вариабельности сайтов гена MIR-122 [29]. Установлено, что у носителей СС-генотипа rs1135519 однонуклеотидного полиморфизма в зоне около гена MIR-122 экспрессия miR-122 в гепатоцитах существенно выше, чем у носителей ТТ-генотипа [29], что создает трудности в определении общего диагностического порога. Таким образом, по результатам проведенных исследований можно утверждать, что miR-122 может применяться в лабораторном мониторинге ведения больных гепатитом С как показатель тяжести поражения печени при остром гепатите С и скорости формирования фиброза печени при хроническом. Оценка возможности использования miR-122 в качестве предиктора развития гепатоцеллюлярной карциномы в исходе гепатита С требует проведения дополнительных исследований специфичности и чувствительности и сопоставления полученных данных с известными онкомаркерами протеиновой природы.

Заключение

Определение относительного количества miR-122 в крови отражает активность воспалительного процесса в печени, поэтому может служить критерием тяжести течения гепатита. Уровень miR-122 снижается в крови по мере прогрессирования фиброза печени и достигает минимальных значений при развитии цирроза печени. Снижение уровня miR-122 носит неспецифический характер и наблюдается как при вирусном, так и неинфекционном генезе цирроза. Развитие гепатоцеллюлярной карциномы сопровождается еще более выраженным, чем при циррозе печени, угнетением экспрессии miR-122, что делает эту молекулу перспективной в качестве прогностического онкомаркера. Но вместе с тем в настоящее время существует ряд серьезных трудностей, препятствующих использованию miR-122 как диагностического инструмента. Необходимы дополнительные проспективные исследования специфичности и чувствительности определения miR-122 для диагностики гепатоцеллюлярной карциномы с учетом факторов, влияющих на экспрессию и транспорт miR-122 в клетке.

Дополнительная информация

Источник финансирования. Исследование выполнено при финансовой поддержке Федеральной целевой программы проведения исследований по приоритетным направлениям с участием научно-исследовательских организаций и университетов в рамках российско-французской Партнерской программы Юбера Кюрьена «Колмогоров» (контракт № 14.616.21.0098; уникальный идентификационный номер проекта RFMEFI61618X0098).

Конфликт интересов. Авторы данной статьи подтвердили отсутствие конфликта интересов, о котором необходимо сообщить.

Участие авторов. Н.Д. Ющук ― разработка общей концепции и дизайна исследования; С.И. Малов ― анализ клинико-лабораторных данных, подготовка графического материала, написание текста; И.В. Малов ― обзор литературы, написание и редактирование текста; В.В. Дворниченко, Р.И. Расулов ― сбор биоматериала от больных гепатоцеллюлярной карциномой, анализ первичной медицинской документации; П.Н. Марш ― разработка дизайна исследования; Т. Декан, З. Мацек-Жилкова ― выполнение лабораторных исследований на территории Франции; Л.А. Степаненко ― освоение методики, выполнение лабораторных исследований на территории России; О.Б. Огарков ― статистический анализ результатов лабораторных исследований; Л.С. Орлова ― сбор биоматериала от здоровых лиц, от больных гепатитом С, анализ первичной медицинской документации. Все авторы приняли активное участие в выполнении работы, прочли, внесли правки и одобрили окончательную версию статьи.

About the authors

Nikolay D. Yushchuk

A.I. Evdokimov Moscow State University of Medicine and Dentistry

Email: prof.uyshuk@gmail.com
ORCID iD: 0000-0003-1928-4747
SPIN-code: 8547-6651

MD, PhD

Russian Federation, 20/1, Delegatskaya street, Moscow, 127473

Sergey I. Malov

Irkutsk State Medical University; Irkutsk State Medical Academy of Postgraduate Education

Author for correspondence.
Email: LYNX2000@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-3135-4616
SPIN-code: 5050-3112

MD

Russian Federation, 1, krasnogo vosstaniya st., Irkutsk, 664003; 100, Yubileinyi mkr, Irkutsk, 664049

Igor V Malov

Irkutsk State Medical University

Email: igmumalov@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-0122-4618
SPIN-code: 8302-3057

MD, PhD

Russian Federation, 1, krasnogo vosstaniya st., Irkutsk, 664003

Viktoriya V. Dvornichenko

Irkutsk State Medical University

Email: vv.dvornichenko@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-1777-5449
SPIN-code: 9628-8656

MD, PhD

Russian Federation, 1, krasnogo vosstaniya st., Irkutsk, 664003

Rodion I. Rasulov

Irkutsk State Medical Academy of Postgraduate Education

Email: gava2010@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-3671-1459
SPIN-code: 3520-6049

MD, PhD

Russian Federation, 100, Yubileinyi mkr., Irkutsk, 664049

Patrice N. Marche

Institute for Advanced Biosciences, Research Center, University of Grenoble-Alpes

Email: patrice.marche@inserm.fr
ORCID iD: 0000-0002-8930-9340

PhD

France, La Tronche

Thomas Decaens

Institute for Advanced Biosciences, Research Center, University of Grenoble-Alpes; Hospital Center of University of Grenoble-Alpes

Email: tdecaens@chu-grenoble.fr
ORCID iD: 0000-0003-0928-0048

PhD department of hepatogastroenterology

France, La Tronche

Zuzana Macek-Jilkova

Institute for Advanced Biosciences, Research Center, University of Grenoble-Alpes; Hospital Center of University of Grenoble-Alpes

Email: zuzana.mjilkova@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-2553-5971

PhD department of hepatogastroenterology

France, La Tronche

Liliya A. Stepanenko

Irkutsk State Medical University

Email: steplia@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-5792-7283
SPIN-code: 1148-6958

MD

Russian Federation, 1, krasnogo vosstaniya st., Irkutsk, 664003

Oleg B. Ogarkov

Scientific Center of Family Health and Human Reproduction

Email: obogarkov@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-3168-1983
SPIN-code: 1956-2888

MD, PhD

Russian Federation, 16, Timiryazeva street, Irkutsk, 664003

Larisa S. Orlova

Irkutsk State Medical University

Email: orlovalarisas@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-2248-6940
SPIN-code: 7538-0290

MD

Russian Federation, 16, Timiryazeva street, Irkutsk, 664003

References

Supplementary files